— Если мы не стреляем друг в друга, то по факту — да, пока перемирие в силе, — ответил на это командующий Северным космофлотом. — Однако, вы же знаете, все так быстро может измениться, и я не поставлю на то, что мир между нами продержится долго. Вы же, господин премьер-министр, сами делаете все, чтобы поскорей развязать войну…

— Кто, я⁈ Да ни в коей мере⁈ — возмутился Птолемей, делая обиженное лицо. — Наоборот, я всей душой за то, чтобы мы снова с вами стали верными союзниками. Если вы не забыли, адмирал, мы являлись таковыми последние несколько месяцев… Мы оба сторонники скорейшего завершения этой никому не нужной гражданской войны и воцарения мира в секторе контроля Российской Империи… Не так ли?

— Да, но какой ценой? И кто и как будет управлять этим самым сектором, когда наступит мир? — тут же вскинулся Павел Петрович.

— Предлагаю вернуться к перечисленным вами вопросам несколько позже, когда мы, наконец, разделаемся с мятежниками-«черноморцами» и их новыми союзниками, — предложил Птолемей, испытывающим взглядом посмотрев на Дессе.

Лицо старого космофлотоводца не выражало ровным счетом ничего, и сейчас было похоже на восковую маску давно умершего римского патриция. Павел Петрович за этим безразличным видом ловко скрывал свои настоящие эмоции. Первый министр между тем продолжал:

— Помните, как мы объединились именно для того, чтобы наказать этих предателей, бросивших вызов спокойствию Империи еще тогда под руководством адмирала Самсонова… Сейчас, к моему величайшему сожалению, между нами нет того доверия, которое было в самом начале кампании… Но понимание, что с этими ренегатами-«черноморцами» нужно заканчивать, ведь осталось не только у меня, не так ли? Лично я верю, что в вас живет прежний имперский адмирал, верность службе и принципиальность которого известны всем нам…

— Прошу, поменьше пафоса, господин первый министр, — перебил его Поль Дессе, которому надоело слушать это словоблудие Птолемея. — Что вы хотите?

— Буду честен с вами, командующий, — Граус пропустил мимо ушей такой пренебрежительный тон Дессе, и снова ему улыбнулся, как старый добрый товарищ, — сейчас мои дивизии, которые вы лицезреете на карте, собираются атаковать Черноморский космический флот и эскадру адмирала-паши Бозкурта… Как вы понимаете, именно за этим я и прибыл в «Ладогу». А связался я с вами для того, чтобы спросить — не присоединитесь ли вы ко мне в этом навале? Общая наша атака с двух направлений смогла бы быстро решить исход всего сражения.

— А что будет после того как мы рассеем сегодняшних временных хозяев Санкт-Петербурга-3? — тут же задал вопрос Павел Петрович. — Кто будет следующей вашей целью, господин первый министр, не мои ли ослабленные к этому моменту сражением «бело-синие» дивизии?

— За кого вы меня принимаете, я никогда не предаю своих союзников⁈ — театрально воскликнул Птолемей, чувствуя, что теряет самообладание, но не от намеков командующего Северным флотом, а от того, что его планы им раскрыты.

— Оставьте эти дешевые сцены, — поморщился Павел Петрович, отворачиваясь от экрана, — вы не первый раз предаете своих боевых товарищей, уверен, что сделаете это еще не раз и не два. Что касаемо общей атаки наших флотов на «черноморцев» и османов, то она неосуществима ввиду нашего взаимного недоверия друг другу. Однако, если вы просите о возможности атаковать адмиралов Черноморского космофлота и их союзников и не получить в это самое время от меня удара в спину — то могу гарантировать, что не нападу на ваши подразделения до тех пор, пока вы не разделаетесь с Хиляевым и Бозкуртом. Ведь именно эти слова вы хотели услышать, когда со мной связались?

— Командующий Дессе, даете ли вы слово, что не атакуете меня? — Птолемей окончательно перестал заискивающе улыбаться, поняв, что многоопытный адмирал давно разгадал его истинные замыслы.

— Я даю вам слово, господин первый министр, — кивнул Павел Петрович, слегка поклонившись, — что мои корабли будут оставаться на прежних координатах в течение двух последующих стандартных часов. — Думаю, этого времени вашим адмиралам вполне достаточно, чтобы уничтожить целый космический флот…

— С этим мятежным сбродом мои ребята справятся гораздо быстрей установленного вами времени, — уверенно усмехнулся Птолемей, теперь уже с нескрываемым презрением смотря на Дессе. — Я не заставлю вас долго ожидать меня, господин адмирал, и очень скоро мы продолжим нашу беседу…

— Время уже пошло, — ответил на это Павел Петрович, отключая связь.

— Я сотру с твоего лица это высокомерное выражение превосходства, — процедил сквозь зубы Птолемей Граус, когда адмирал исчез с экрана, — но это я сделаю немного позже. Что ж, две минуты унижения подарили мне два часа перемирия… Вице-адмирал Хромцова! — повернулся он к соседнему монитору. — Вы все слышали? Тогда действуйте по нашему первоначальному плану… Начинайте общую атаку на «черноморцев»!

— Вас поняла, господин командующий, — ответила Агриппина Ивановна, отдавая честь, — приказы об этом уже розданы старшим командирам, наши корабли полностью готовы…

В то же самое время две «резервные» дивизии, медленно шедшие в авангарде флота Птолемея по направлению к кораблям Поля Дессе, остановились, а затем вытянулись в оборонительную «линию». Задача им ставилась — стать заслоном от кораблей «Северного Лиса», если все же тот вздумает неожиданно напасть. Основные же свои силы Птолемей Граус направил сейчас напрямую к Санкт-Петербургу-3 навстречу боевым порядкам Черноморского космического флота. Оставив достаточный резерв у своего походного «вагенбурга», корабли которого окружили плотным кольцом флагман первого министра — линкор «Агамемнон», вице-адмирал Хромцова во главе шести оставшихся у нее под рукой дивизий ринулась в атаку…

Между тем в лагере так называемых защитников Санкт-Петербурга-3 царило полное смятение. Адмиралы Хиляев, Орлов и Гуль судорожно пытались в кратчайшие сроки выстроить свои корабли для отражения внезапной атаки на них дивизий Птолемея Грауса. Это было очень непросто, ибо экипажи и командный состав некогда регулярных подразделений Черноморского флота теперь по большей части своей состояли из непрофессионалов и людей во многом далеких от дисциплины.

Из-за этого выстроить свои дивизии в полноценные оборонительные «линии» за то короткое время, что требовалось пройти атакующей стороне до координат расположения «черноморцев», адмиралам было практически невозможно. Корабли сталкивались между собой, их командоры не знали или не помнили своих штатных координат в общем строю. Не стоит забывать, что существенное количество космоморяков их вышеупомянутых экипажей прошедшие сутки участвовали в грабежах планеты и сейчас были попросту пьяны. В довесок Гуль и Орлов ругались и проклинали тот день, когда согласились на обмен с Ясином Бозкуртом части своих линкоров и крейсеров, которых сейчас крайне не хватало, чтобы закрыть все бреши в построении. Теперь адмиралы пожинали плоды своей недальновидности…

С царившим в лагере мятежного флота хаосом лучше всех, наверное, мог бы справиться вице-адмирал Красовский 10-я «линейная» дивизия которого в отличие от остальных трех оказалась более слаженной и полновесной. Однако, как мы знаем, Александр Михайлович со своими кораблями первым бросился преследовать меня с Доминикой Кантор, как только увидел на тактической карте, как мы со своими подразделениями покидаем орбиту центральной планеты. Так что к моменту начала сражения Красовского и его дивизии уже не было видно даже на экранах сканеров дальнего обнаружения…

В свою очередь в четырех разросшихся за счет русских кораблей дивизиях флота Ясина Бозкурта хаоса и неразберихи было гораздо меньше, прежде всего потому, как корабли османов располагались сейчас во второй «линии» построения и у них было время для того, чтобы подготовиться к отражению атаки Хромцовой.

— Бозкурт, шайтаны космоса пусть раздерут тебя на части! — кричал на командующего флота Южных Сил Вторжения контр-адмирал Гуль, с ненавистью глядя на криптотурка с экрана. — Кого ты прислал нам на корабли⁈ Эти никчемные люди даже не знают, как правильно выстроиться в стандартную «линию»!